ивор зажигает последнюю спичку. яркий свет от огня режет глаза, которые уже успели привыкнуть к уличной темноте. где-то за его спиной, на главной дороге, слабо горит фонарь, а свой он предпочитает не включать. ивор слишком любит эту давящую темноту, в которой не приходится делать вид, что жизнь прекрасна. эта темнота спасает его от других лживо радостных людей, которые бросают на него укоризненный взгляд всякий раз, когда ивор не соглашается с их мнением. такое бывает слишком часто.
ивор поджигает последнюю сигарету, со злостью запихивая смятую пустую пачку в карман куртки. он никогда не готов к тому, что сигареты закончатся. он нервно потирает запястье, на котором увесистые старые часы с потёртым кожаным ремешком. единственное, что ивор забрал из дома. единственное, что ивору удалось спасти от разгильдяйства отца, который променял семейные ценности и традиции на проклятую америку. ивор никогда не простит драгомира за то, что тот не смог смириться. ивор никогда не простит отцу слабости.
ивор затягивается в первый раз. ему предстоит ещё так много работы. в последнее время люди дохнут, как мухи. и поэтому на кладбище требуются всё новые и новые могилы. врачи сваливают всё на сигареты и алкоголь, а ивор готов рассмеяться им в лицо, ведь сигареты и алкоголь - единственное, что помогает ему не послать всё к чёрту. ивор искренне считает врачей лицемерами. только лицемеры будут гнать на то, без чего сами не могут жить. здесь, в его царстве тишины и мрака, очень много таких - мнимые борцы за здоровый образ жизни, которые после целой тарелки зелени и часа в тренажёрном зале бежали в магазины за сигаретами и бутылкой чего покрепче.
ивор затягивается в последний раз. его тело отравлено никотином настолько, что ивор уверен - если ему пустить кровь, то она будет коричневая. он тянется к заднему карману потёртых джинсов, в котором обычно хранит заветную пачку сигарет, но в последний момент отдёргивает руку, потому что только сейчас вспоминает, что выкурил последнюю сигарету. ивор заходится кашлем, схаркивая в свежую могилу. тому, кто будет здесь лежать, уже давно всё равно, а его родственники даже не заметят такого надругательства. а даже если и заметят - ивору всё равно.
ивор медленно выпускает клубы дыма и закрывает глаза. он всё ещё не привык к удушливым филадельфийским ночам, непроизвольно вспоминая свежий воздух родной румынии. там ему было хорошо. действительно хорошо, как бывает хорошо ребёнку в объятиях матери. ивор мечтает вернуться туда, в зелёные равнины и бескрайние леса, но не может позволить себе уехать - даже если он ушёл из дома, не значит, что он готов оставить мать, за которой периодически наблюдает издалека, скрываясь в тени автобусной остановки. ивор всё ещё слишком сильно любит мать.
ивор бросает окурок на землю и втаптывает его в грязь. когда-нибудь от этого поступка пострадает планета, но ивор слишком привык к такому - избавляться от мусора, бросая его на землю. ивор ничего не должен этой стране, не обязан следить за её благополучием и чистотой. ивор всем сердцем ненавидит америку и всех людей, которые лежат здесь, на этом кладбище. они были американцами, они навсегда останутся американцами. а ивор не переносит американцев.

неподалёку раздаётся смех. ивор резко открывает глазаи смотрит прямо перед собой, туда, где ярко горит фонарь. раньше этого света не было, ивор бы заметил. в свете виднеются три фигуры. прямо у могилы миссис маклеод. ивор знает каждую могилу и каждую историю, скрытую за серым безликим камнем. ивор не стесняется подслушивать чужую скорбь, стоя совсем рядом, у дерева, ожидая, когда родственники разойдутся, чтобы закопать яму. эти ненавистные ему покойники - единственные его друзья. и ивор готов защищать их спокойствие любым способом.
трое веселятся на славу, размахивая бутылками и опасно шатаясь. ещё немного и кто-то из них точно завалится на острый угол надгробия. и скорее всего его друзья убегут, продолжая дико смеяться. просто бросят неудачника третьего подыхать здесь, оставят истекать кровью. а когда эти уроды протрезвеют и вернуться за другом, его уже здесь не будет, как не будет и каких-либо следов ночных гостей. ивор об этом позаботится.
ивор обходит несколько могил, чтобы не попасться незваным гостям на глаза, хотя они, скорее всего, и не заметят его. уж слишком пьяны. он ступает бесшумно, медленно сжимая и разжимая кулаки, забывая о том, что не устроит против троих. ивор слишком слаб физически, чтобы победить в драке даже с одним, поэтому всё, что ему остаётся - надеяться на элемент внезапности и свою фантазию. это всё, что у ивора есть.
ивору уже приходилось сталкиваться с мародёрами. гнусные типы, которые боятся нормальной жизни. почти как сам ивор. они скрываются в тени, поджидают нужное время, а потом забирают последнее, что осталось у грешников, похороненных в этих могилах. они работают быстро и тихо, мастерски орудуя лопатой. а когда дело сделано, они растворяются в мраке ночи, оставив после себя только свежую землю.
но эти пьяные подростки не мародёры. не отчаявшиеся люди, которые в надежде на лучшую жизнь влезают в чужие секреты. не те потерявшие всякую радость в жизни люди, которые не видят других вариантов. эти трое - всего лишь пьяные дети, которым совсем недавно исполнилось шестнадцать. они здесь только потому, что подумали, что будет смешно посмотреть, что произойдёт с ними после похорон. они просто идиоты, которые сейчас наложат в штаны.
- кхем-кхем, - не надо ничего особенного делать, чтобы эти трое покидали всё и убежали. они даже не посмотрели по сторонам, просто сбежали, как истинные трусы. ивор смеётся. и его дикий утробный смех несётся им вдогонку.

ивор чертыхается, вылезая из могилы миссис маклеод. подростки не успели ничего испортить, не успели сломать безупречный гроб из красного дерева, который, даже спустя семь лет после захоронения, всё ещё в прекрасном состоянии. миссис маклеод одна из многих, кого родственники оставили без своего внимания. к ней не приходят дети и внуки, к ней не приходят друзья. одинокая заросшая травой могила. и всё, что осталось от миссис маклеод - табличка с двумя датами, в которой уместилась вся её жизнь.
ивор закапывает могилу, радуясь, что те кретины не разбросали всю землю в разные стороны. он методично заполняет яму, не просыпая ни песчинки. ивор всего несколько месяцев на этом месте работы, а уже считает лопату продолжением руки. ивор очень быстро учится.
ивор переводит дух и оттирает пот со лба. час усердной работы любого доведёт до усталости, а курильщика ивора и вовсе может свести в могилу. ему жизненно необходимо затянуться, чтобы вернуть силы. ивор слишком зависим, чтобы жить без никотина.
ивор не чувствует привычной тяжести на левом запястье, где всегда носит неработающие часы. он резко задирает рукав и шарит по руке, впервые проклиная свою любимую темноту. ивор словно слышит голос отца: ты потерял единственное, что было ценным в нашей семье, щенок! ивор закрывает глаза и молится о том, чтобы часы просто упали на землю, ведь кожаный ремешок уже давно следовало заменить. он включает фонарь и с остервенением осматривается, сыпя родными проклятиями и проклиная тех подростков, которые нарушили его планы на вечер.
ивор понимает, что часы остались в могиле. в могиле, которую он самолично только что зарыл. и ивору некого винить в своей оплошности.
- твою ж мать, - ивор забрасывает лопату и сумку с инструментами в кузов своего старого пикапа и громко хлопает дверью. старая машина заводится не сразу. ивор несколько месяцев себе говорит о замене масла, но денег никогда не хватает.
ивор выжимает из машины максимум, пролетая на красный и рискуя заполучить штраф. в любой другой ситуации ивор бы просто остался на кладбище и продолжил рыть могилы, но сейчас ему жизненно важно оказаться в главном офисе похоронного бюро. ивор ненавидит устои, но он не мародёр, чтобы разрывать могилу без официального разрешения.

ивор оставляет за собой след из грязи, земли и засохших листьев. на белоснежном полу чётко видны следы его ботинок, но ивору наплевать. здесь должны быть уборщицы, которым хорошо платят за то, чтобы слизывать всю грязь с пола.
ивор не стучит. он врывается в кабинет, ошеломлённо осматриваясь. здесь слишком много света, слишком много белого. ивор слишком привык к чёрному, скорбящему чёрному.
за столом сидит его начальник - юнец, всего на пару лет старше самого ивора. ивору не за что его уважать, не за что пытаться найти его расположение. но ради семейных часов ивор готов попытаться презирать этого холёного парня немного меньше.
- эмм... - они играют в гляделки. монтгомери ждёт продолжения, а ивор способен лишь на то, чтобы молчать и буравить начальника взглядом. - мне надо разрыть могилу, - тактичность - не про ивора василеску.